Региональный программист: пики и провалы синусоиды найма

Дата публикации: 10.10.2014  

Автор: Алексей Ряжкин,
Интернет-компании «Р52.ru» (Генеральный директор)

Иллюстрация: Rachel J. Morris (moosader.com)

Краткий рассказ о нашем опыте поиска в Нижнем и ближайших окрестностях программиста обыкновенного — не крутого консультанта, а простого кодера-работяги, готового делать сайты для бизнеса в обычной интернет-компании своего региона. 15 лет истории вопроса в двух словах.

На заре существования Рунета: штучный товар

Наша компания начинала работать ещё тогда, когда Интернет для широких масс был просто малопонятным словом. Соответственно, и программистов, «заточенных» под него ещё почти не существовало. Тем более там, где мы брали старт, — в Нижнем Новгороде (отсюда и название «Р52.ru»).

Профессия веб-программиста была относительно редкой. Немногие опытные разработчики трудились в крупных телеком-компаниях (MERA-NN, TLMCom.) и не собирались оттуда уходить. Кадры надо было искать.

Где мы их нашли?

В какой-то момент мы обнаружили нужных нам людей в Институте Прикладной Физики РАН у нас в Нижнем. Это были виртуозы, которые с лёгкостью программировали сложные математические модели. Как говорится, «таких нынче не делают». Сейчас все они работают за границей — кто в США, кто в Швеции, кто в Финляндии. Но мы им благодарны за хороший старт.

Середина 2000-х: иностранные вербовщики

Около 2005 года рынок труда наводнили иностранные ITкомпании, которым наш город казался весьма привлекательным в качестве «кузницы кадров» — университеты Нижнего выпускали и выпускают достаточно много перспективных разработчиков, и нанять их здесь можно дешевле, чем, например, в США или Европе.

Естественно, после того, как у нас открылся офис Intelи появилось несколько других крупных иностранных игроков, конкурировать с ними по зарплатам стало нереально: мы просто не зарабатывали столько на нашем региональном рынке. Пришлось иметь дело с «текучкой кадров».

Как мы вышли из положения?

Мы поняли, что надо учить людей внутри компании, и смирились с тем, что они уйдут, как только освоятся в профессии. Нашей целью перестало быть удержание всех вообще — мы сосредоточились на том, чтобы сохранять ядро, передающее знания и обеспечивающее преемственность по ключевым задачам.

Кризис 2008-2009 гг.: «прикрепление к земле»

В 2008-2009 годах в связи с кризисом мы почувствовали смену настроений среди сотрудников: текучка, в целом характерная для постоянно мониторящих зарплатные максимумы IT-специалистов, практически сошла на нет. Рынок рухнул, и никто даже не думал о том, чтобы уходить — от слова «совсем». Региональные офисы многих крупных компаний были ликвидированы.

В той ситуации «прикрепление к земле» было понятно и объяснимо — в других компаниях зарплату могли «срезать» наполовину, и люди терпели даже такое, чтобы не остаться на улице и не сменить престижную профессию на то, что подвернётся после увольнения. Жертвовали заработком во имя сохранения должности.

Как мы удержали сотрудников?

В период кризиса мы не всегда имели возможность вовремя платить зарплату, но на тот момент никто не мог похвастать регулярным поступлением денег от заказчиков: все были примерно в равном положении. А вот в 2009-м году нам даже удалось немного проиндексировать зарплаты сотрудникам, несмотря на то, что говорить о выходе из кризиса на тот момент было рано. Естественно, это добавило нашей компании привлекательности в глазах соискателей.

Начало 2010-х гг.: те же и москвичи

Посткризисный рынок подталкивал к экономии, и многие московские компании задумались об удешевлении производства. Нижний, расположенный сравнительно недалеко и в том же часовом поясе, идеально подходил для этой цели. Москвичи стали открывать у нас производственные площадки — нанимали местную рабочую силу для выполнения крупных столичных заказов, не интересуясь мелкими региональными.

Отмечался и новый виток интереса со стороны международных компаний. Мне доводилось бывать в достаточно больших помещениях, обустроенных под openspace. Приходишь в эдакий подпольный офис без вывески, а там сидит сотня (а то и полторы сотни!) программистов и напряжённо кодит для какой-нибудь Франции или Австралии. И тут ты понимаешь: «Вот где все мои потенциальные сотрудники!» Естественно, никакой рекламы и никакой информации об этих компаниях нет — как и москвичи, они не предоставляют услуг местному бизнесу, им интересен только найм местных программистов по сравнительно невысокой для них цене.

Как мы отреагировали?

Мы решили ответить на удалённый найм... удалённым наймом — люди так работают и экономят, чем мы хуже? Мы перестали ограничиваться домашним регионом и начали «стучаться» в другие.

Естественно, работа с программистами-удалёнщиками — это всегда риск: некоторые из них пропадают на середине проекта, срывают сроки и отказываются устранять очевидные ляпы. Хорошего, «правильного» фрилансера можно найти только методом проб и ошибок.

Поскольку для удалёнщиков требуется совершенно другой уровень контроля, мы ввели отдельную должность — постановщика и координатора задач, который подбирает исполнителей, постоянно общается с ними и не позволяет им «пропадать с радаров». Это обеспечивает достаточный уровень качества — хотя, естественно, приходится изначально закладывать больший запас времени, чтобы вовремя сдать проект. Риски сохраняются.

Тренды и прогноз

Обострившаяся политическая обстановка и обмен санкциями влияют на трудовые отношения: международные компании уже не столь охотно используют труд российских программистов и уж точно не стремятся увеличивать штат в РФ. Объём заказов с расчётом на российскую рабочую силу сокращается. Высоковалифицированные айтишники (программисты, системные администраторы) остаются не у дел и соглашаются работать за меньшие деньги.

Спад интереса к России у западных компаний, насколько мне известно, уже начался — возможно, настало время перехватить тех, кто не попал в «компании-монстры» или по каким-то причинам покинул их? Мы точно попытаемся воспользоваться ситуацией — ведь всегда есть приоритетные проекты, которые не хочется доверять внештатникам.