Денис Савельев
Редактор Texterra.ru

Сегодня у нас в гостях Елена Камская, создательница блога Optimizatorsha.ru, которая в последнее время фокусируется на двух направлениях — SEOlib.ru (сервис для поисковых маркетологов) и Siteclinic.ru (агентство, специализирующееся на выводе клиентских сайтов из-под фильтров поисковых систем). Санкции поисковых систем — основная тема нашего разговора.

— Елена, прежде чем переходить к основной теме нашей беседы, расскажи, пожалуйста, как ты вообще попала на рынок поисковой оптимизации?

Елена Камская
Владелец SEOlib.ru, Siteclinic.ru. Автор блога Optimizatorsha.ru

Начну с предыстории. У меня отец — программист, и первый компьютер у меня появился, когда мне было шесть лет. Папа пытался привлечь меня к программированию, учил писать какие-то простые программки, игры. В итоге это привело к тому, что после окончания школы я вообще не хотела заниматься чем-либо, связанным с компьютерами. Поэтому решила поступать в гуманитарный университет. Выбрала истфак, но года через два поняла, что это совсем не мое. В итоге все-таки вернулась к компьютерам. Тогда у нас как раз начинался интернет-бум, я записалась на курсы дизайна и стала делать сайт для одной общественной организации. Это был примерно 2000-2001 год. Сайт наш получил грант, и я поняла, что это мое, что мне это интересно, и я хочу этим заниматься и дальше. При этом я, еще будучи студенткой истфака, начала подрабатывать в различных компаниях, связанных с IT, — сначала устроилась в обычный интернет-салон администратором, потом перешла в хостинговую компанию и стала работать линк-менеджером, но быстро выросла до руководителя отдела интернет-маркетинга. Все это происходило в Винницкой области. Примерно в это же время я познакомилась с Юрием Кушнировым, владельцем популярной на тот момент биржи CLX.ru, и начала с ним работать удаленно. А где-то через полгода переехала в Одессу, где находилась штаб-квартира CLX. Вместе с Юрием мы организовали SEOLib.ru, сервис уже давно известный на рынке и имеющий свою аудиторию. Сейчас у нас период редизайна и реструктуризации... На чем сейчас фокусируюсь? Это моя вечная проблема — проблема многозадачности. В настоящее время я полдня фокусируюсь на Сеолибе, полдня на Сайтклинике. Сайтклиник, как компания, существует только полтора года, но могу сказать, что мы уверенно вошли на рынок (во многом благодаря тому, что мы очень узкоспециализированы), и я вижу, что компания может развиваться без меня, поэтому я могу уделять внимание другим проектам

— Это структурно разные компании? Офис и сотрудники у двух компаний общие или разные?

Е.К.: Офис у нас один, но структурно это разные проекты. У нас всегда два сотрудника, которые задействованы в обоих проектах — это, собственно, я сама и наш PR-менеджер.

— А по выручке кто больше?

Е.К.: Сейчас проекты по выручке приблизительно одинаковые. Но тут важно понимать, это концептуально полностью разные бизнесы. Сеолиб — это сервис, Сайтклиник — это люди, это живая компания.

— Ок, у меня следующий вопрос, и я его всем обычно задаю. Скажи, пожалуйста, куда движутся поисковые системы? Движутся с точки зрения технологий. И как это будет влиять, на твой взгляд, на рынок поискового маркетинга? И будет ли влиять вообще?

Е.К.: Влиять, безусловно, будет. Поисковые системы движутся сегодня, прежде всего, к персонализации выдачи. Мне кажется, это основной тренд. А как это на рынке скажется... Ну тут, смотри, какое дело. Есть так называемое классическое SEO, да? И мы его хороним уже лет пять. И рано или поздно оно действительно умрет. Умрет, чтобы возродиться в неком новом качестве — в том, что сейчас называют комплексным подходом в интернет-маркетинге, о котором многие говорят, но мало кто использует, на мой взгляд. Но в общем, все действительно идет именно к комплексному подходу.

— Что ты имеешь в виду под смертью классического SEO?

Е.К.: Я имею в виду схему с оплатой за позиции.

— Ну, мне кажется, это явление уже отмирает. Мы, например, с 2010 года не работаем по позициям вообще. Разговаривал недавно с Виктором Карпенко из SeoProfy, они тоже не работают по позициям. Да, старые компании с большим пулом клиентов продолжают еще по этой схеме работать — потому что спрос есть. Но мне кажется, уже всем понятно, что эта схема работы уходит в прошлое.

Е.К.: Да, но тут есть еще одна сторона рынка — это клиенты. До сих пор многие клиенты, даже крупные компании, хотят работать по позициям, и как бы агентства не пытались заказчиков переубедить, доказывая, что это не выгодно им самим в первую очередь, клиенты все равно хотят именно эту схему. Мы с этим постоянно сталкиваемся в своей практике. Вот к нам в Сайтклиник приходят заказчики, и в подавляющем большинстве случаев всем нужны позиции. Мы пытаемся выяснить, какие метрики они отслеживают, — конверсии, трафик, что-то еще? Нет, ничего не отслеживают вообще, кроме позиций. Да, сейчас таких все меньше становится, но все равно они есть. И, на мой взгляд, пока их большинство.

— Ок, понятно. Ну давай тогда перейдем к нашей основной теме — фильтры, санкции, баны, пенальти и т.д. Как думаешь, зачем поисковикам нужно такое большое количество фильтров? Почему бы сайты, которые нарушают те или иные правила игры, не отправлять сразу в бан?

Е.К.: Я сразу скажу, как я не считаю. Есть достаточно распространенное мнение, что поисковики внедряют большое количество различных санкций, чтобы увеличить свою выручку в контексте. Я категорически не согласна с этой позицией. Цель фильтров и в «Яндексе», и в Google одна и та же — повысить качество выдачи. Почему сразу не в бан? Ну смотри, есть некоторые санкции, которые накладываются не на весь сайт, а на отдельные страницы. То есть с точки зрения поиска некачественным может быть не весь сайт, а какая-то его отдельная часть. Соответственно, зачем исключать из индекса сайт, если какая-то его часть может принести пользу?

— Понял твою позицию, и согласен с ней. На твой взгляд, какие сейчас самые массовые фильтры в «Яндексе» и в Google?

Е.К.: В Google это, безусловно, автоматический Пингвин и ручные санкции.

— Ручные санкции? За ссылки, ты имеешь в виду?

Е.К.: Да. В «Яндексе» же до декабря прошлого года самым популярным фильтром был АГС, мы ежедневно получали заявки на вывод сайтов из-под него. Но сейчас сложно выделить какой-то один фильтр. И у меня вообще складывается мнение, что «Яндекс» автоматизировал фильтрацию. Фильтров как таковых, помимо АГС, не осталось, т.е. все фильтры по сути интегрированы в алгоритм ранжирования. Даже по ответам «Яндекса» это видно. Вы, наверное, тоже это заметили? Есть проблемный сайт со всеми признаками фильтрации (сайт сильно просел по позициям, или у него заметно упал трафик), при этом, если проанализировать сайт, то причины фильтра тоже, в общем-то, видны и понятны. Но делаешь запрос в поддержку «Яндекса» и получаешь ответ, что никаких санкций на сайт не наложено, и сайт ранжируется в соответствии с алгоритмом. То есть складывается такое ощущение, что фильтр по сути не накладывается отдельно, а непосредственно интегрирован в сам алгоритм ранжирования.

— А какая самая распространенная проблема владельцев сайтов, на которые накладываются фильтры?

Е.К.: Я бы выделила неумение и нежелание работать с коммерческими факторами. Это для коммерческих сайтов. А основная проблема информационных сайтов — это отсутствие добавочной ценности. У нас даже внутри компании есть такой термин — фильтр за отсутствие добавочной ценности.

— Я, кстати, наличие этого термина всячески приветствую — действительно, отсутствие добавочной ценности — это сейчас достаточно распространенное явление. У меня тут был один вопрос, ты в принципе ответила на него, но я все равно его озвучу. Просто интересно твое мнение — согласишься ты с этим или нет. У нас складывается ощущение, что есть реальные фильтры — типа АГС-40 или Пингвин от Google, которые накладываются на сайты, а есть не то что бы фильтры по своей сути, а некоторое характерное и типичное для многих следствие наличия на сайте и в стратегии его продвижения каких-то типичных и распространенных ошибок. Визуально создается ощущение фильтра — трафик и позиции просели. Но в реальности делаешь запрос в «Яндекс» — фильтра нет. И фильтр аффилиатов и так называемая песочница — это не фильтры как таковые, которые накладываются на сайт. Ведь что такое фильтр аффилиатов? К примеру, моя позиция (не знаю, согласишься или нет) — фильтр аффилиатов — это не пенальтирующая санкция. То есть по сути она сайт в выдаче не понижает, а просто в случае, если у компании есть два и более сайтов, в выдаче показывается один сайт — если у обоих сайтов есть релевантные данному запросу страницы. Вот и все. Можно ли называть это фильтром? Ну, если вы пытаетесь обмануть поисковую систему и клепаете пачками сайты в одной тематике — то да, это по сути будет фильтр со всеми вытекающими. Если у вас разнотематические сайты, посвященные разным направлениям, — то, несмотря на выявленную аффилиацию, никаких последствий фильтра вы не увидите.

Е.К.: Ты совершенно прав, фильтр аффилиатов никогда не был фильтром в классическом понимании. И никогда «Яндексом» он не подтверждался. Сайт под этим фильтром нормально индексируется, никаких санкций к нему не применено, но непосредственно перед формированием серпа по запросу, по которому уже присутствует в индексе другая страница компании, — такой сайт просто исключается из выдачи. Помнишь, еще похожий фильтр был — на дублированные сниппеты? Эти фильтры чем-то похожи — там совершенно та же история была.

— То есть сейчас в «Яндексе» есть АГС-40, и он является очевидным фильтром. Все остальные фильтры — они по сути уже и не фильтры вовсе, а часть общего алгоритма ранжирования. Так?

Е.К.: Да, мы у себя к совершенно тем же мыслям пришли. Но даже АГС за последнее время так изменился, что тоже много вопросов оставляет. Если ты помнишь, буквально месяц назад было заявление, что теперь «Яндекс» будет обнулять тИЦ сайта, а не выбрасывать его из индекса. Но все равно АГС является классическим фильтром, а все остальные — уже нет. Это все некая часть общего алгоритма ранжирования.

— Вот давай тогда про АГС немножко и поговорим. Поделись вашей методикой вывода сайта из-под АГС. Какие шаги надо предпринимать? Сколько это занимает времени? И каков процент успеха по вашей практике?

Е.К.: Вероятность успеха по выводу из-под АГС в 90% случаев зависит от владельца сайта, а точней, от его готовности к глобальным изменениям. Под АГС кто попадает? Сайты с низкой добавочной ценностью, т.е. которые не несут ничего нового и уникального. Мы уже стандартное объяснение для своих клиентов придумали: «На сайте много всего нового и интересного, только ничто новое не является интересным, а ничто интересное — новым». Так мы говорим своим пациентам, которые попадают как раз под АГС. Нам удалось вывести несколько сайтов из-под АГС — это несколько сайтов кредитной тематики, один проект по недвижимости был и два проекта по туризму. Причем выход из-под АГС по последнему проекту был очень характерен, его, как рецепт, можно применять ко всем сайтам. Изначально это был туристический «портал» — называю его в кавычках, потому что по сути это был обычный статейный сайт. И для того, чтобы выйти из-под АГС, нужно было совершить качественный скачок от статейного «портала» до сервиса, где не только почитать статьи можно, но и какие-то полезные действия совершить. Ничего нового для рынка не добавилось — отзывы об отелях, цены, заказы и т.д. Все понятно, все знакомо, но именно добавление этого функционала позволило выйти из-под АГС. Но к сожалению, в большинстве случаев вебмастера не готовы вкладывать в проекты бюджеты. Ты понимаешь, какая ситуация: под АГС, как правило, попадают сайты, созданные для зарабатывания денег в интернете (на рекламе, ссылках и т.д.). И вкладывать деньги сейчас, чтобы начать монетизировать проект по рекламной модели потом, владельцы сайтов по большей части не готовы.

— А какова последовательность действий вывода сайта из-под АГС в вашем агентстве?

Е.К.: Сначала нужно определить причину. В 90% случаев это будет отсутствие добавочной ценности. После этого нужно проанализировать конкурентов. Точнее, даже не конкурентов, а лидеров рынка. И не только отечественных, но и зарубежных, чтобы почерпнуть идеи для смысловой уникализации сайта. Потом идет составление ТЗ на внедрение рекомендаций, а далее уже само внедрение. Но тут есть еще один «скользкий» момент. Многие сайты после выхода из-под АГС чувствуют себя, скажу аккуратно, не очень хорошо в выдаче. Были случаи: количество страниц в индексе увеличивалось, получали сообщение о снятии санкций, но позиции в выдаче не восстанавливались. Хотя работу проделывали колоссальную — в том числе над ссылочной массой очень скрупулезно работали, не говоря уже о внутреннем содержании сайта, которое полностью подвергалось реструктуризации. И это наводит на мысль, что имеет место быть некая карма проекта. Все-таки тот факт, что домен был под АГС, накладывает некий отпечаток на дальнейшую жизнь проекта. Я понимаю, что это рисковая точка зрения, но я считаю, что карма проектов существует.

— Когда вы берете проект на вывод сайта из-под фильтров, вы как работаете? Выводите «под ключ», даете рекомендации, внедряете рекомендации? Каковы принципы работы бизнеса по выводу сайтов из-под фильтров?

Е.К.: Мы предлагаем клиенту самому выбрать, какой формат ему наиболее удобен. У нас есть три таких формата. Первый — это просто поиск причин наложения фильтра. Например, клиент — продвинутый оптимизатор, он ведет самостоятельно несколько проектов, и парочка проектов наткнулась у него на фильтры. Ему достаточно просто найти причины фильтра, остальное он сам все сделает. Для таких клиентов мы предлагаем список причин наложения фильтра. Для второй группы клиентов мы предлагаем поиск причин и разработку инструкций, то есть пошаговый и очень подробный план — что нужно делать, чтобы выйти из-под фильтра. И это не просто рекомендации, это именно детальная инструкция, подробное техзадание. Этот пакет, как правило, заказывают клиенты, у которых есть ресурсы самостоятельно реализовать всю последовательность действий по выводу сайта из-под АГС. И, наконец, третий вариант — это вывод «под ключ». Разница между вторым и третьим способом не в том, кто эти рекомендации выполняет, а в том — ведем ли мы проект до конца, до момента снятия санкций. То есть мы ведем проект до подтвержденного снятия фильтра. При этом на старте работ нужно сразу договориться, что является подтвержденным снятием. И это не такой простой вопрос, как кажется. Например, если наличие фильтра не подтверждается представителями поисковых систем, то они и не напишут о том, что фильтр снят. В таких случаях нужно придумать устраивающее все стороны условие — например, возврат трафика до прежнего уровня или возврат каких-то определенных позиций. Все три варианта отличаются по цене и по срокам, естественно. А что касается автоматического Пингвина Google... Пингвин «под ключ» мы не выводим, потому что результат по Пингвину связан с апдейтом алгоритма Пингвин, а когда будет следующий ап этого алгоритма, никто не знает. Понятно, что это создает определенные трудности. Все клиенты хотят слышать хотя бы приблизительные сроки выхода из-под санкций, но в случае с автоматическим Пингвином сроки зависят не от нас, а от апдейта алгоритма.

— Вот в течение нашего разговора ты уже несколько раз делила пресловутый антиспам-алгоритм Google на, собственно, сам Пингвин и на ручные санкции. У нас же в агентстве любые санкции условно говоря «за ссылки» — это все Пингвин, который делится в свою очередь на автоматическую фильтрацию и на ручные санкции. Но для нас это все Пингвин.

Е.К.: Ну, да, тут ты абсолютно прав. В целом все так и есть. Просто у нас так повелось с самого начала, мы, для собственного удобства, что ли, автоматический фильтр называем Пингвином и противопоставляем его ручным санкциям за ссылки. А вместе мы их называем «ссылочные санкции Google».

— Но если мы будем следовать западным каноническим представления, то все это называется Пингвином. Просто вношу ясность для наших читателей, чтобы у них вопросов не возникало.

Е.К.: Ну да, согласна.

— Ок, вот давай тогда плавно перейдем к Google. Начиная с Панды и Пингвина, то есть с 2011 года, мы явно видим движение Google в сторону ужесточения санкций для тех сайтов, которые пытаются манипулировать поисковой выдачей. На твой взгляд, этот вектор будет в дальнейшем усиливаться, или же все стабилизировалось и останется таким, как есть сейчас? А, может, наоборот, будет какое-то снижение «жесткости». Вот по Панде, например, Мэтт Каттс подтверждает, что санкции были чересчур жестоки к владельцам малого бизнеса и, следовательно, следующий апдейт Панды должен это учесть.

Е.К.: Меня терзают сомнения, что позиция Google будет смягчаться. Возможно, поменяется вектор отношения Google к санкциям... Например, по ссылочным санкциям сейчас Google как делает — анализирует ссылочную массу и отправляет сайт под ручные санкции. Но параллельно он продолжает очень активно бороться со ссылочными биржами. Сначала был удар по британским биржам (Backlinks.com и Anglo Rank), потом — по немецким, потом были санкции против польских бирж, далее Google рапортовал о победе над семью японскими ссылочными биржами, ну и так далее. То есть если раньше Google наказывал владельцев сайтов, которые занимаются манипулированием Page Rank, то в последнее время он все активнее начинает бороться с самим методом, с источником этих манипуляций — ссылочными биржами. И мне кажется, это только вопрос времени — когда Google доберется до российских бирж. Ты, кстати, как сам считаешь?

— Ну тут я с тобой совершенно согласен. Мало того, я припоминаю, что Мэтт Каттс уже писал где-то, что возьмутся они, наконец, и за русские биржи. (Примечание: в феврале 2013 года Мэтт Каттс упомянул в Твиттере, что изучает одну российскую ссылочную биржу, но о применении санкций к ней так и не было заявлено).

Я думаю, что Google очень серьезно наблюдает за рунетом. На мой взгляд, то, что происходит в рунете с ссылочными биржами и агрегаторами, имеет гипертрофированные масштабы. Но почему до сих пор по российским ссылочным биржам не было прицельного удара, для меня лично остается загадкой. Если же говорить о «Яндексе», тот же АГС-40 тоже в какой-то степени можно назвать ударом — если не по самим биржам, то по сайтам, которые на них продают ссылки. Ты говоришь, что АГС накладывается за отсутствие добавленной ценности на сайт — я с этим соглашусь. Но также, по нашему опыту, мы видим, что не менее часто АГС накладывается за большое количество исходящих нерелевантных ссылок — а это как раз те сайты, которые создаются для продажи ссылок на биржах. И к таким сайтам санкции, на мой взгляд, точно смягчаться не будут.

Е.К.: С другой стороны, вот сейчас подумала и поняла, что вероятность смягчения санкций все-таки есть. Если поисковые алгоритмы будут уже настолько совершенны, что смогут отсеивать при ранжировании все некачественные сайты, все сайты, которые занимаются накрутками, сайты, созданные под сомнительный заработок и т.д. — то какой смысл накладывать на них фильтр? Они будут понижаться в выдаче, будут где-то там внизу болтаться, не получая трафика, ну и пусть болтаются. При таком раскладе фильтры будут и не нужны, в общем-то. Даже в случае применения каких-то накруток, например, ссылочного переспама, если сайт качественный и полностью удовлетворяет ожидания своей целевой аудитории, то почему бы ему не давать трафик? Грубо говоря, если бы сайт мог высоко ранжироваться только благодаря своем «качеству» — то никакие накрутки будут и не нужны.

— Понятно. У меня есть еще один вопрос по Пингвину. Почему, на твой взгляд, за одни и те же нарушения на одни сайты накладывается фильтр, а на другие — нет. В чем тут дело? Есть ли какая-то логика в действиях Google? Скажу сразу, мы, например, ее не видим...

Е.К.: У нас есть несколько предположений на этот счет, но логики там, действительно, искать не надо. Возможно, это какая-то техническая особенность. Ну, самое простое предположение — Google, несмотря на всю его техническую крутость, не может быстро все сайты проанализировать и отправить под фильтр. Другое предположение (и к нему склоняется один из моих коллег): тот же ручной Пингвин имеет, действительно, ручную природу. То есть он не автоматически накладывается, а есть группа модераторов, которые просматривают сайты вручную и накладывают фильтр по совокупности факторов, а не только за ссылки. А модераторов, понятное дело, ограниченное количество, и — сколько бы их ни было — все сразу отмодерировать они физически не могут. Возможен и третий сценарий: тут дело может быть не в технических особенностях Google или применении труда модераторов, а в карме проектов. Иными словами, ссылочная накрутка есть, Google ее прекрасно видит, но в целом карма положительная — и сайт не понижается в выдаче. Если карма упала — то сайт попадает под санкции. Такое тоже вполне возможно.

— Да, здравая мысль про карму, это интересно. Но, с другой стороны, мы видим, что Google вообще не смотрит на авторитеты, и за ссылочный переспам понижались рейтинги очень крупных проектов, а иногда и лидеров своих ниш.

Е.К.: Да, верно. Я даже думаю, что иногда это делается как будто в назидание.

— Как вы работаете с Пингвином? Обходитесь ли только Disavow Links Tool или пытаетесь физически ссылки снимать?

Е.К.: Мы начинаем с анализа. Выгружаем ссылки из панели вебмастера Google и их анализируем. После этого формируем три списка. В первый список попадают очевидно спамные ссылки, от которых нужно отказаться, сняв их физически. Во второй список попадают ссылки, от которых нужно отказаться, но физически их снять возможности нет. Эти ссылки впоследствии мы добавляем в Disavow Links Tool. И третий список — это ссылки, которые мы оставляем. Это хорошие ссылки, с проверенных, авторитетных и релевантных сайтов. Но третий список мы тоже анализируем на предмет заспамленности анкоров и, если необходимо, разбавляем их безанкорными и брендированными ссылками. Выполнив эти действия, создаем запрос на пересмотр санкций. Если санкцию не снимают с первого раза, повторяем эти действия заново — до тех пор, пока санкции не будут сняты.

— Какой у вас минимальный срок вывода из-под Пингвина и какой максимальный?

Е.К.: Минимальный срок — это три недели (украинский сайт-визитка по образованию). Причем, очень интересный случай с этим сайтом связан. Мы сами продвигали его, то есть клиент находился у нас на продвижении, и когда мы получили уведомление о наложенных санкциях, были в шоке. Это был удар по нашему самолюбию. Мы выгрузили ссылки, посмотрели последние и увидели, что кто-то — вероятно, конкурент — прогнал сайт по какой-то закрытой сетке сателлитов с точным вхождением ВЧ-запроса в анкоре ссылок. Вручную мы эти ссылки снять не смогли. Добавили их в Disavow Links и объяснили ситуацию: наш сайт по всем запросам держался в топе, и нам не было никакого смысла прогонять его по закрытой сетке сателлитов. И фильтр очень быстро сняли — это наш собственный рекорд: три недели.

— А максимальный срок?

Е.К.: А максимальный срок... На один проект был наложен автоматический Пингвин, из-под которого мы вышли через полтора года после начала работ по выходу.

— У нас минимальный срок — это полтора месяца. А максимальный — те же самые полтора года. Но что интересно. В нашей практике такого не было, но Виктор Карпенко нам в интервью рассказал свой случай, когда они вывели сайт без использования Disavow Links. Ссылки было жалко снимать, ссылочная масса у проекта была большая, и они работали достаточно долго именно по разбавлению анкор-листа — если не ошибаюсь, два года. И в итоге вывели.

Е.К.: Я тоже не зря рассказывала про наш третий список, который мы не просто оставляем, а стараемся разбавить безанкорными ссылками. Мы к этому пришли опытным путем. Часто было такое — загружаешь в Disavow Links плохие ссылки, а фильтр не снимается. А в случае, если появляются какие-то безанкорные ссылки, то из-под Пингвина выходишь быстрее.

— Но у Пингвина есть еще одна проблема, о которой мало кто говорит, — проблема возврата позиций. По нашей практике: снимаешь фильтр, иногда происходит возврат позиций и, соответственно, трафика, а иногда — и достаточно часто, причем, — возврата не происходит...

Е.К.: Все то же самое...

— Почему? Какие мысли на этот счет у тебя и твоих сотрудников?

Е.К.: Ну самое простое предположение — это связано с теми же ссылками. Если раньше за счет ссылок сайт находился в топе (а в Google ссылки работают очень неплохо, и их роль в алгоритме ранжирования очень высока), потом ссылки сняли, Google перестал их учитывать — и у проекта нет драйвера роста в виде ссылочного. И мы своих клиентов всегда честно предупреждаем: выход из-под Пингвина — это еще не гарантия возврата позиций и трафика. Параллельно с работой над санкциями, мы разрабатываем инструкцию по наращиванию ссылочной массы. Если клиент сам ссылки наращивает, то делает это под свою ответственность. Но у этого явления — у того, что нет возврата по трафику и позициям, — может быть еще одно объяснение. Это может быть связано с динамикой роста ссылок. Если посмотреть естественные ссылочные профили, то там, как правило, нет резких скачков, а есть постепенный рост. Если сайт попадал под фильтр и ссылки снимались, то там в любом случае будут резкие изменения в ссылочном профиле. Но я склоняюсь, скорее, к первому варианту.

— В качестве анекдота расскажу случай. У нас был клиент, которого мы выводили из-под Пингвина. Вывели, он сказал «спасибо» и снова пошел закупаться тоннами ссылок не самого высокого качества. Не знаю, как в уанете, но в рунете такое поверхностное отношение к фильтрам Google — достаточно распространенное явление. Есть компании, которые следят и мониторят трафик с Google, но типичный средний клиент к санкциям Google относится очень пофигистически. И часто можно видеть даже крупные серьезные проекты, которые борются за лидерство в интернете в своей нише — в «Яндексе» они держат все топы, а в Google у них фильтр. У меня даже есть небеспочвенные подозрения, что несколько достаточно известных SEO-агентств находятся под Пингвином. Насколько такое явление и такое отношение к санкциям Google распространено среди ваших клиентов?

Е.К.: Ну, поскольку у нас 80% клиентов из России, то у нас аналогичная ситуация. Хотя в последнее время клиенты начинают относиться к своим сайтам более внимательно. Все-таки, это вложения. Для того чтобы вывести сайт из-под Пингвина, нужно потратить бюджеты. Это тебя обучает пристальней обращать внимание на трафик с Google и более внимательно к нему относиться. И если ты вышел из-под санкций, второй раз получить их уже никому неохота. Плюс к этому, мы еще постоянно им говорим об этом, обучаем их, внушаем, что возврат к прежним методам — это рецидив, и он может быть наказан куда более жестко. А в плане кармы — это вообще очень плохо.

— Ты считаешь, что карма проектов существует? Уже не в первый раз этот термин в нашем разговоре используешь.

Е.К.: Да, я убеждена, что такое понятие существует. Оно играет не последнее значение в ранжировании сайтов в поисковой выдаче сейчас, но впоследствии, я уверена, будет иметь еще более важное значение.

— С одной стороны, я с тобой согласен. Карма проекта — вещь, надобность которой можно обосновать логически. Ну, то есть, легко понять, зачем поисковикам она нужна. Но с другой стороны, наличие кармы проекта бьет прямой наводкой по бизнесу поисковых оптимизаторов, по нашему бизнесу — разве нет? То есть, роль оптимизаторов... как бы это сказать... становится менее значима, что ли, если мы признаем наличие такого концепта, как карма сайта.

Е.К.: Ну, оптимизаторы как раз и участвуют в создании этой кармы.

— Да, в идеальном мире они несут ответственность за сайт и участвуют в создании кармы. Но в реальном мире, когда каждый клиент имеет некий срок жизни, зачастую приходится продвигать проекты после пятых-шестых рук, и, получается, нести ответственность за карму проекта.

Е.К.: Да, это реальность. Мы именно это и наблюдаем. Если клиент «скачет» от одних оптимизаторов к другим, ничего хорошего ожидать не приходится — это по сути одна из причин ухудшения кармы. Вроде бы все это какие-то абстрактные вещи, но что такое по сути смена оптимизатора? Один купил ссылки, проект ушел, ссылочная масса снята, т.к. никто не позаботился о ее передачи — вот тебе и понижение кармы. Я тебе больше скажу — мы в последние время приходим к тому, чтобы не брать проекты, которые кем-то до нас продвигались, потому что у нас уже было несколько «нехороших» случаев. Брали проекты, которые продвигались крупными компаниями, а до этого средними и малыми компаниями, а до этого фрилансерами, а до этого владельцы сайта сами их пытались продвигать...

— ... Прогоном хрумером по каталогам и гостевым :) Ага, знакомая картина.

Е.К.: ... Да. А потом проект приходит к нам. И история пациента — это такая толстая амбарная книга. И там очень бурное прошлое, там есть все — и прогоны по каталогам и все, что угодно. Поэтому мы сейчас все больше и больше задумываемся о том, чтобы не брать такие проекты вообще, так как их перспективы из-за их прошлого очень сомнительны.

— Ок. Мы с тобой уже почти на час наговорили. Буду долго все это расшифровывать, поэтому давай уже двигаться к завершению. И вопрос у меня такой: что бы ты посоветовала новому сайту, который хочет продвигаться в коммерческой тематике? Вот вчера был создан сайт, что ему стоит делать сегодня, завтра и послезавтра, чтобы получать поисковый трафик?

Е.К.: Ну, я могу многое рекомендовать, но давай сосредоточусь на одной наиболее важной, на мой взгляд, рекомендации. Есть такое понятие, как crowd marketing — «маркетинг толпы». Это привлечение целевой аудитории на сайт с помощью рекомендаций. Например, на тематических блогах, форумах, сообществах в соцсетях ищутся тематические для вашего бизнеса обсуждения. И на эти вопросы даются исчерпывающие ответы представителем вашего бизнеса. Если это возможно и уместно, вы ссылаетесь на продукт или услугу на вашем сайте. С одной стороны, это привлечет целевых посетителей по ссылкам, с другой стороны, это в том числе работа над естественным ссылочным... Само собой понятно, что в таких ссылках не нужно никаких анкоров — это должны быть либо безанкорные, либо брендированные ссылки. Мы сами таким образом работаем, используем систему Google Alerts для отслеживания нужных нам топиков....

— Мы, кстати, тоже так делаем и тоже подписываемся на темы в Google Alerts...

Е.К.: Серьезно? (смех)

— Конечно (смех). Ну а что — методики-то всем понятны и доступны. В целом, хорошая рекомендация, и я ее полностью поддерживаю. И, главное, нормальная рабочая стратегия для молодого сайта — это факт... Елена, спасибо тебе за разговор. Очень было полезно. Хочу пожелать удачи твоим проектам и — главное — почаще обновляй блог Оптимизаторши. Мы его читаем и любим.

Е.К.: Спасибо, Денис.

Оригинал интервью